В самом начале АТО звучали цифры огромных заказов, которые государство якобы закупит у украинских производителей бронетехники. Затем в Интернете появилась информация о сотнях танков, хранящихся на складах в Харькове. Но реалии таковы, что в зону АТО до сих пор было поставлено 80 новеньких БТР и несколько танков. Стоит ли войскам рассчитывать на новую технику? Об этом рассказал гендиректор завода им. Малышева Николай Белов.
– Сегодня очень остро стоит вопрос обеспечения украинской армии в зоне АТО необходимой для выполнения боевых задач техникой. Правда ли, что в Харькове на складах стоит более 500 танков, половина из которых, фактически, готовы к эксплуатации?
– На Харьковском бронетанковом ремонтном заводе действительно стоит 585 танков. Все они числятся в “избыточном имуществе”, то есть на вооружении не находятся. Это танки, которые когда-то пришли на завод для капитального ремонта, и мы понимаем, что они уже тогда были “убитыми”. Так как Министерство обороны капитальных ремонтов танков не проводило с 1991 г., соответственно, они там выгрузились и остались.
– То есть, разговоры о том, что добрая половина этих танков, при наличии топлива и аккумулятора, готова поехать, не правдивы?
– Это однозначно дезинформация, это невозможно. Если танк стоит под открытым небом, если не законсервирован его двигатель, то туда попадает вода. Затем приходит зима, мороз разрывает металл. Танки, конечно, можно, восстановить. Но, как минимум, нужно менять двигатель, оптику, электронику. И такой ремонт потребует больших вливаний запчастей со складов Министерства обороны. Более целесообразно использовать данные машины как источник комплектующих для ремонта, восстановления работоспособности других, уже пригодных танков.
– В таком случае, в состоянии ли Завод им. Малышева немедленно обеспечить украинскую армию новыми танками?
– Цикл производства нового танка – 9 месяцев. Если сейчас дадут финансирование, то через 9 месяцев получим новые танки, проведенные по полному циклу, из новой брони, из новых элементов, комплектующих. Это я могу гарантировать. Но эти сроки неактуальны для текущего положения дел. Мы надеемся, что эта война будет скоротечной. Поэтому все усилия необходимо сконцентрировать на восстановлении той техники, которая имеется на складах Министерства обороны или в избыточном имуществе. Это будет значительно быстрее. В этом мы готовы помочь производством комплектующих, деталей, запчастей. Однозначно, основным предприятием (из харьковских заводов) в процессе быстрого вооружения армии, будет Харьковский бронетанковый ремонтный завод, который занимается ремонтом. Но, если поставят такую задачу, то и мы будем восстанавливать машины.
– А поступали ли заказы на производство танков для Нацгвардии?
– Конкретного контракта в настоящий момент я не вижу. Когда завод планирует возобновить производство танков “Оплот” для Минобороны по подписанному в 2009 г. контракту? В настоящее время у нас есть 2 контракта на поставку 10 танков “Оплот” и на модернизацию танков Т-64 до вида “Булат”. При этом контракт на “Оплот” до настоящего времени, был на втором плане. Сейчас нам, в первую очередь, ставят задачу выполнить контракт на поставку “Оплотов” для Таиланда. Соответственно, следующий год у нас будут производиться “Оплоты” для Таиланда. С Министерством обороны, в ближайшем будущем, обязательно восстановим взаимоотношения, и в 2015-2016 гг. обязательно передадим “Оплоты” Министерству обороны. Что касается контракта по “Булатам”, в марте были отгружены последние 9 машин, хотя готовы они были еще в конце 2012 г. Основанием для такого переноса сроков было то, что предыдущее руководство завода никак не могло договориться с Министерством обороны по поводу отгрузки или неотгрузки запчастей и инструментов, которые идут в составе группового ЗиПа (набора запасных частей, необходимых для долгосрочной эксплуатации). И соответствующее дополнительное соглашение с Министерством обороны со стороны завода никто не собирался подписывать. 29 августа мы этот вопрос уже закрыли, допсоглашение подписано.
– Есть ли у завода контракты на БТР-4? Если будут такие заказы, может ли предприятие взять на себя их серийное производство?
– БТР-4 серийно освоен, но не на Заводе им. Малышева, а на ГП “ХКБМ им. Морозова”. Их основная функция – это сборка. Они собирают БТР-4 у себя в опытном производстве, но, естественно, места у них не хватает. Поэтому мы им помогаем. Сейчас думаем, как расширить производство. Основная проблема изготовления БТР-4 – изготовление комплектующих. Некоторые позиции выполняем мы, но есть еще ряд комплектаторов, которые участвуют в изготовлении этого изделия. Еще одна важная проблема – финансирование. Чтобы пустить какую-то партию изделий, необходимы средства в размере, минимум, 50% стоимости производственного цикла. В наших условиях, в 2012 г., мы могли выйти на 15 БТР в месяц. Для этого необходима ритмичность финансирования, что, в свою очередь, обеспечит ритмичность производства.
– Как вы планируете решать проблемы финансирования? Есть ли возможности привлечь инвестиции?
– Инвестиционные деньги на государственное предприятие не пойдут. Нужно либо разрабатывать серьезную программу по частно-государственному сотрудничеству, формировать какие-то гарантии возврата инвестиций под ответственность определенной команды менеджеров. По-хорошему, для массового привлечения инвестиций нужно проводить реструктуризацию оборонной отрасли. Что касается реальных механизмов обеспечения финансами, то они следующие: в ближайшее время мы сформируем пакет финансирования для выполнения предыдущих контрактов. Основным источником будут средства государственных предприятий-спецэкспортеров, реализующих нашу военную технику за рубеж. Также рассматривается возможность привлечения банковского кредита. Думаю, в ближайшее время завод сможет войти в нормальное, стабильное производственное русло. Я себе такой план поставил. У завода есть шанс решить основные вопросы и получить новый толчок к развитию с новым руководством ГК “Укроборонпром”.
– Раз уж речь зашла о предыдущих договоренностях, “иракский контракт” на производство БТР-4 потерян безвозвратно?
– Нет, ни в коем случае. В связи со сменой руководства в “Укроборонпроме” задачи стоят восстановить нормальные отношения с бывшим заказчиком. БТР-4 – это очень перспективная модель. Так получилось, что она уже поучаствовала в боевых действиях. Есть уже несколько конструкторских изменений, мы уже внедряем их в производство. Я думаю, что в недалеком будущем отношения наладятся и иракская делегация приедет в Киев.
– А разрабатываются ли какие-то новые перспективные модели техники?
– Как таковых разработок не ведется. Наша задача – переводить разработки из опытного производства в серийное. Сейчас главный пункт работы – наладить серийное производства танка “Оплот”, потому что на следующий год нам нужно выпускать как минимум по 4 танка в месяц и это – только по тайскому контракту. В БТР-4 – широчайшая гамма изделий, и, в связи с этим, нам нужно наладить массовое производство двигателей 3ТД. Вообще, направлений работы у нас много. В первую очередь, это сотрудничество со стратегическим партнером Пакистаном, с Китаем, с которым мы наладили прекрасные кооперационные связи. Также в перспективе и ряд других стран. Все заинтересованы в том, чтобы у нас было стабильное производство.
– В последние время в Украине все чаще звучат призывы к западным партнерам предоставить техническую помощь для ведения АТО. Какой техники нам не хватает? Способен ли завод, в случае необходимости, ремонтировать технику, которая может прийти?
– Вместе с техникой должны прийти солдаты. Можно взять бронеавтомобили, но танки чужие взять невозможно, так как для их использования нужно полностью переобучать персонал, импортировать запчасти. Например, в экипаже немецкого танка “Леопард” – четыре человека, один из них – заряжающий, так как нет автомата заряжания. А у нас танковый экипаж – три человека. Польша уже на этом обожглась. Они приобрели “Леопарды”, и очень этим гордились. Но регламентное обслуживание, масла, качественное топливо, запчасти – все привело к большим затратам. И реально эти “Леопарды” у них не используются. В результате, все учения, все боевые задачи они выполняют на Т-72, которые у них называются РТ-91 “Тварды”.
– А были ли у завода поставщики или заказчики из стран Таможенного союза, в том числе, Россия? Оборвались ли контракты с началом российско-украинского конфликта?
– Мы работали и планируем работать с Беларусью, с Казахстаном, по ним запрета нет. Работаем так же с Европой. А в России закупали сложную легированную сталь. Но мы ее закупали только потому, что она была на 30% дешевле, чем украинская. Сегодня “Днепроспецсталь” всю номенклатуру специальных сталей, которые нам нужны, закрывает. В целом, достаточно серьезные проблемы возникли не столько у нас, сколько у приборной отрасли. Все приборы были разработаны на элементной базе СССР. Основными поставщиками элементной базы были Россия и другие страны СНГ. Но ГК “Укроборонпром” давно открыл поэтапную программу импортозамещения. Поэтому, постепенно, такие вопросы решаются. Сейчас достаточно сложно провести полную замену, но сложных, нерешаемых вопросов от своих комплектаторов я не услышал.
– То есть, украинские предприятия в состоянии самостоятельно укомплектовать технику, которую производит Завод им. Малышева?
– Все реализуемо. На данный момент ни по “Оплот”, ни по модернизации Т-64 я проблем по комплектации не вижу. Вопросы могут быть по броне. Но и это решаем, ориентируемся на европейцев. Скорее всего, в ближайшее время у нас будет европейская броня. (Auto-Consulting/Машиностроение Украины и мира)