Арсений Брыкин, заместитель гендиректора по стратегическому развитию и реализации программ холдинга “Росэлектроника”, рассказал о кадрах для высокотехнологичных отраслей промышленности…
– Есть ли у нас кадры для высокотехнологичных отраслей промышленности или у нас их не хватает?
– Ну, если у нас есть высокотехнологичные отрасли, то и кадры у нас есть. Другой вопрос, какое их состояние, каков возраст этих кадров, насколько они удовлетворяют наши текущие потребности и способны ли они добиться тех целей и задач, которые стоят в долгосрочной перспективе. Проблем на этом пути достаточно, но кадры есть. Проблемы не вчера начались, проблемы с 1990-х годов, когда большое количество кадров было потеряно для высокотехнологичных отраслей, когда кто-то нашел себе путь развития вне профессии, на продуктовых рынках и в системах различных пиццерий. Проблема в разрыве между теми, кому за 50, и теми, кто только вышел со студенческой скамьи.
Проблема в технологической подготовке кадров, потому что семимильными шагами развиваются технологии, в частности, в электронных производствах. И далеко не всегда система образования успевает за этим и не всегда успевает подготовить кадры, которые реально нам нужны. Но это так, наброски.
– Какие отрасли вы считаете прорывными?
– Высокотехнологичное производство все равно будет завязано с микроэлектроникой, электроникой, потому что тактико-технические характеристики, “мозги” – это электроника, и никуда от этого не деться – ни в поездах, самолетах, танках, прицелах. Поэтому, если говорить с позиции моего холдинга, то с нашей точки зрения, высокотехнологичные отрасли – это как минимум электроника во всех ее проявлениях. Поэтому развивать ее, понимать, какие в ней приоритеты, в разных прикладных аспектах – это наша непосредственная задача.
Когда мы разрабатывали стратегию развития на долгосрочную перспективу, мы проанализировали огромное количество различных сюжетов и поняли, что наряду с технологическими рисками кадры – это главный риск, который может воспрепятствовать достижению задач и целей.
– Внутри электроники над чем вы работаете?
– У нас диверсифицированный холдинг, более 120 предприятий входит в его состав, и наша задача – это электронно-компонентная база после присоединения к нам нескольких концернов и системы связи и различные аппаратные решения. А электроника во всей ее многообразной сущности – это и пассивная электронная компонентная база, и СВЧ-электроника – является во всем мире закрытой темой, ни одна страна не обменивается ни технологиями, ни кадрами, которые владеют этими технологиями. Это и микроэлектронное производство – много разных нишевых продуктов, которые образуют общее название “электронная компонентная база”. И там сосредоточена масса технологий, масса специальностей, которые необходимы для того, чтобы эти технологии воспроизводить, создавать новые технологии, смотреть в будущее с точки зрения прорывных научно-технических заделов.
Если возвращаться к кадрам, то одно дело обеспечивать воспроизводство кадров, преемственность на технологиях, к примеру, 1970-1980-х годов – это одни кадры, это обучение определенным специальностям и специализациям. Если строить новый завод, это уже другие кадры и, возможно, новые специальности, которых на данный момент и на свете, может быть, не существует. Либо интегрированные специальности, которые включают то, чему учили в разных ВУЗах по разным специальностям раньше.
Если модернизировать производство на базе существующего, то это третий вариант. И все это нужно нам было в стратегии развития предусмотреть. Какой-то план составить. Мы его составили, мы действуем согласно этому плану, поэтому смотрим в будущее с оптимизмом, работаем над этой темой.
У нас 29 регионов присутствия в холдинговой компании, и мы уже давно поняли, что если гора не идет к Магомету, то нам надо идти к школьникам. Почему к ним, а не только к абитуриентам? Потому, что далеко не так эффективно работает наша пропагандистская машина и далеко не все школьники знают, что в России есть электроника, высокотехнологичные производства, что на них начали хорошую зарплату платить, что весь мир уже давно почувствовал, а многие менеджеры и технари знают, что в России можно заработать денег, и едут сюда, а в наших домохозяйствах считают, что если в России нет мобильного телефона, значит, и электроники нет.
Поэтому наша задача – показать в первую очередь семьям, что есть высокотехнологичные отрасли и деньги там платят, и зарплата достойная, и, что немаловажно, проекты интересные, в которых молодежь может проявить себя. У нас огромное количество научных исследований сейчас происходит как по бизнес-направлениям, связанным с нашими заказчиками по цепям поставок, так и государственных органов. И это все ребята до 30-35 лет. Да, там есть гуру 60-70-летние, но в основном это молодежь. И наша задача – показать эту молодежь.
Мы глубоко убеждены, что именно семьи должны принять решение, что их ребенок должен сдать ЕГЭ по физике, химии или математике, выбрать престижный ВУЗ и четко понять, где после этого ВУЗа ребенок, который уже превращается в абитуриента, студента и молодого специалиста, будет работать. Вот эти траектории карьерного роста мы и пытаемся показать школьникам и, что немаловажно, их родителям.
Мы провели первое мероприятие из цикла “Работай в России”, собрали директоров школ во Фрязино, это наукоград под Москвой. Оказалась интересная подробность. Лет 15 с ними предприятия практически не общались, все жили своей жизнью. Когда мы сделали несколько шагов навстречу друг другу, все порадовались. Возникло многое из того, что позабылось еще в советский период, возникли новые идеи. Мы начали финансировать через наше базовое предприятие кружки технического творчества, возобновили эту практику.
– Предприятия четко формулируют заказ на выпускников?
– Нет, но мы над этим работаем. Когда мы от управляющей компании выстроили эту модель, то мы сформировали в горизонте планирования семи лет приблизительную потребность не во всех кадрах – упаси бог, мы не можем прогнозировать до сотрудника на станке ту или иную потребность, наверное, это не нужно. Мы сформулировали потребность в критических специальностях, которые позволят или не позволят нам реализовать проект. Это нам удалось на третьей итерации.
– Есть мотивация у ВУЗа следовать вашим рекомендациям?
– Во-первых, ВУЗы сейчас трансформируются, превращаются по стратегии Минобрнауки в эдакий научно-технологический центр. И у них есть четкая стратегическая установка от регулятора закрепиться с базовыми промышленными предприятиями и стратегически, и тактически. Поэтому у них есть некоторый кнут над головой в этом смысле. С другой стороны, деньги, приборы, материаловедческая база и оборудование все равно на предприятиях. С третьей стороны, научные исследования и опытно-конструкторские работы – то, что делают предприятия, НИИ и КБ – могут быть сделаны с помощью ВУЗов или без помощи ВУЗов, а это прямой доход для ВУЗа, поэтому большое количество плюсов от сотрудничества ВУЗов с успешным предприятием высокотехнологичной отрасли.
– Насколько отличается нынешняя молодежь от тех, которых вы хотите получить в будущем?
– Они становятся более меркантильными, у них во многом завышенные ожидания – это неплохо, когда человек много хочет, а выпускники очень много хотят, рассчитывают на зарплату 50 тыс. руб. и больше только потому, что у них диплом.
В Москве сложно найти специалиста, который был бы адекватен и согласился работать менее чем за 30 тыс. Более старшее поколение наверняка сочтет эту зарплату неадекватной для молодого специалиста, но такие ожидания у молодежи. Они, по нашей статистике, сильно хотят работать в госкомпаниях, многие видят себя в офисе, и крайне малое количество ребят адекватно понимают, что надо и руками что-то делать, и, более того, получать серьезную зарплату. Потому что рабочие специальности, при всех высоких технологиях, тоже никто не отменял – это высокооплачиваемый сегмент кадрового рынка, и наши ВУЗы практически не готовят таковых. Проблеме высшего образования мы уделили достаточно много внимания, но есть еще и рабочие специальности, по которым тоже не все в порядке.
Что касается еще одной тенденции, которую мы подметили, это некоторая мобильность молодых людей, которые спокойно осознают, что год-два поработают в компании, опыта поднаберутся, а потом уйдут восвояси, туда, где платят денег больше. Надо, чтобы у человека была привязанность к профессии, которая ему реально нравится, а не то, что он получил свободный диплом и воспринимает себя как свободный художник, не привязанный ни к чему – где теплее, там и он. Вот это особенность, которую мы увидели, а я это вижу как преподаватель. Кстати, всего сегодня в холдинге работают около 40 тыс. сотрудников, а каждый пятый – это человек до 30 лет. Это много. И представьте, если они через два-три года начинают уходить. Поэтому одна из наших задач в кадровом обеспечении – удержать молодых специалистов. Одна задача – их сориентировать со школы, вторая – завести на предприятие, третья – удержать. Это сложно.
– Как у вас идет селекция управленческих кадров, в частности, возможен ли рост от младшего научного сотрудника до генерального директора предприятия, реально ли это?
– В рамках встреч с абитуриентами, студентами я этим и заманиваю. Дело в том, что кадровая история у нас – это где-то 48 лет. Если посмотреть на средний возраст топ-менеджеров дочерних структур, а их более сотни, то это за 58 лет. А это означает, что высшее управленческое звено наиболее подвержено переменам в ближайшие пять-семь лет, и траектория движения молодого специалиста очевидна: ты можешь быть профессионалом в определенной специальности, но, проявив себя в качестве эффективного менеджера – в хорошем смысле этого слова, не только креативного, а способного к созиданию и выполнению четких задач – у тебя все шансы продвинуться в карьере. Потому что разрыв в годовом исчислении между теми, кому “за”, и теми, кто только отучился, очень серьезный. Поэтому такая траектория есть, и это еще одна из мотиваций.
Но здесь правильный вопрос – как выявить ребят, способных к этому, не каждый должен быть начальником, некоторым это даже губительно с точки зрения психологии. Хороший инженер не значит, что хороший руководитель, и наоборот. Поэтому мы, в рамках холдинга, выдумали некоторое кольцо нашей кадровой активности, и начинается оно с конкурсов “Звезда”, “Таланты на службе обороны и безопасности” – этот конкурс мы проводим совместно с “Ижмашем”, есть у нас конкурс “Ай-ти-прорыв”, ориентированный на студентов и аспирантов до 24 лет. А есть инициатива, которая называется “Роль и место моего предприятия, ВУЗа в системе “Росэлектроники” – свободный конкурс, где любой студент из 50 опорных ВУЗов и любой работник нашего предприятия может написать, что он думает на тему развития его предприятия, его подразделения в холдинге, в котором он работает, или ВУЗа, который является опорным для такого-то холдинга. Таких активистов немного, но они сами себя проявляют, и они показывают активность, а уже дальше мы смотрим, насколько эта активность подкреплена способностью. Дальше мы таких ребят вытаскиваем на стажировку в холдинг и таким образом пытаемся сформулировать кадровый резерв. Именно из тех, кто к этому не только активность проявляет, но и способность.
– Успешное существование холдинга – это не только умение произвести, но и умение продать. Как у вас обстоят дела с маркетингом, с кадрами в этой сфере?
– Очень хороший вопрос. Сегодня у меня нет возможности показать презентацию, которая показывает кадровый аудит и востребованность наибольшую наших профессий из высшего образования. На первом месте стоят ценовики, способные грамотно посчитать себестоимость и отстоять ее перед заказчиком, и маркетологи, которые не просто знают, что есть сегменты на товарных рынках, а четко понимают, кто на этих рынках представлен, каким образом товаропроводящие сети устроены, в чем есть логика цепи поставок, зарубежных историй, российских.
У меня был на эту тему интересный диалог с одним из профессоров Плехановки, тот считал, что маркетинг в России на очень высоком уровне, и был вынужден со мной согласиться, что многие выпускники не знают предметной области. А быть хорошим маркетологом, не зная предметной области и рынка, на котором ты маркетолог, это ни о чем. Поэтому у нас большая проблема с маркетингом, с продвижением нашей продукции, потому что долгие годы этому никто не уделял внимание. Государство в плановой экономике планировало все за тебя, твоя задача была, как промышленного предприятия, произвести.
Сейчас ситуация поменялась, но, к сожалению, новой генерации маркетологов пока не возникло. Мы на эту тему очень серьезно работаем, в том числе у нас существуют, в Госкорпорации “Ростех”, базовые кафедры, в той же Плехановской академии, и это одна из специальностей, которую мы поддерживаем и очень ждем выпускников, готовых не только креативно мыслить, но и продавать нашу продукцию на рынке.
– Приезжают ли к вам работать специалисты из-за границы?
– Учитывая, что наш холдинг имеет определенную направленность, связанную с продукцией двойного назначения, не всегда мы можем спокойно принять на работу человека с иностранным гражданством. У нас есть выходцы из стран СНГ, ребята, которые родились в российских семьях в приграничных государствах, что касается истории с дальним зарубежьем, то это в основном разработчики технологического плана, которых мы приглашаем вслед за технологическим оборудованием, которое устанавливаем на наших линейках. То есть это сопровождение различных технологий, помощь в их внедрении и в эффективном использовании. (Портал машиностроения/Машиностроение Украины и мира)
